Теща-привидение - Страница 3

К оглавлению

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

– А его собственные родители? Что они думают по этому поводу?

– Не знаю. На суд они не явились. И знаешь, если честно, то я даже не знаю, как с ними разговаривать, если что.

– Что?

– Ну, если я захочу начать собственное расследование.

– Так спроси у Славки. Вы же с ним общаетесь?

Галочка покраснела.

– Общаемся. Он мне часто пишет.

– И что пишет?

– Всегда одно и то же. Что любит меня и что он невиновен.

– Так все уголовники такое пишут.

– Славка – не уголовник!

– Ну прости, прости! – встревожилась Анита. – Не хотела тебя обидеть. Не знала, что этот парень так для тебя дорог. Но все же, почему ты обвиняешь своих родителей и обеляешь Славку?

– Не мог он этого сделать! Ну, просто не мог! Понимаешь?

– Да почему же не мог?

– Потому что он не такой!

– Знаешь, это не аргумент, – возразила Анита, а затем прибавила: – И еще, если ты хочешь действительно помочь своему Славке, то берись за расследование сама.

– Сама? У меня была такая идея. Но с чего начать?

– Ага, найди, где сейчас находятся эти драгоценности. Найди настоящего вора. Собери доказательства невиновности Славки. И тогда его дело пересмотрят, а его самого оправдают и выпустят на свободу.

– Но… Но как? – растерялась Галочка. – Я же не умею ничего такого.

– Я тоже не умею. Значит, надо найти людей, которые умеют.

– А… А у тебя есть кто-нибудь на примете?

– Поищем, – загадочно ответила Анита и начала собираться, чтобы уходить. – А ты пока не реви. Лучше вспоминай, как было дело. Детективу обязательно понадобятся подробности кражи ваших фамильных драгоценностей.

– Понимаю.

– Так ты уж постарайся и припомни все детали. Даже те мелочи, которые тебе самой кажутся неважными!

Галочка кивнула. Она пребывала в задумчивости. Анита быстро попрощалась с подругой и убежала. А Галочка вернулась в свою комнату, забралась с ногами в кресло и о чем-то глубоко задумалась. Шарик напрасно вертелся возле нее, прыгая и поскуливая. Он даже принес хозяйке пожеванного резинового ежика – свою любимую игрушку. Но Галочка лишь разок бросила ежика, потом рассеянно потрепала пса за уши и сказала:

– Не сейчас, Шарик. Не сейчас, милый. Я должна вспомнить, как все это было. Анита права, от того, насколько подробно я все вспомню, зависит то, как пойдет расследование. И в конечном итоге судьба Славки.

Шарик недовольно заворчал. Лично он не любил вспоминать эту историю. Не то чтобы он осуждал своих хозяев или был слишком привязан к Галочкиному дружку, но все-таки Шарик был псом справедливым. И если бы его спросили, то он мог бы точно сказать, что хозяйкиными драгоценностями от Славки не пахло. А значит, он их и не брал. И даже не прикасался к ним.

Взял странные блестящие штучки, над которыми так тряслась хозяйка, кто-то другой. А хозяйка взвалила вину на Славку. Честно говоря, Шарик ее горя не разделял. Ну что хорошего, положа руку на сердце, было в этих блестящих кусочках металла и камушках? Да ничего! Ровным счетом ничего. Их нельзя было съесть, их нельзя было погрызть. От них не становилось тепло, как от шерстяного пледа в комнате у хозяина. И спать на них, Шарик был в этом точно уверен, хоть и не пробовал, было тоже неудобно и жестко.

Так зачем они были нужны? Шарик только недоуменно вздыхал и прятался поглубже под диван, чтобы не слышать причитаний и криков хозяйки. Мать Галочки не могла забыть украденных у нее вещей уже больше года. И тот факт, что у Славки ее вещи не были обнаружены, ее ничуть не смутил.

– Это он! Больше все равно некому! Мой муж вне подозрений, потому что он мой муж. А мои девочки никогда и ничего не берут без спроса. Даже десять рублей на пирожок! А тут драгоценности! Нет, это не они.

Шарик ничего не мог возразить на это. От его хозяев драгоценностями точно не пахло. Разве что от самой хозяйки, но очень слабо, едва уловимо. И в этом не было ничего странного, несколькими днями раньше она надевала свои драгоценности, отправляясь на банкет по случаю успешного завершения каких-то важных переговоров, в которых участвовал ее муж.

– Да, в последний раз мама надевала свои драгоценности на банкет, – пробормотала Галочка, мысли которой текли в том же направлении, что и у Шарика. – Она надела их по случаю завершения и сдачи архитектурного проекта.

Над этим проектом почти год трудился отец и другие сотрудники его архитектурного бюро.

– Папа еще тогда сказал, что на банкете будут также и сами заказчики спроектированного им жилого комплекса под названием «Тадж-Махал», и что они в своем большинстве богатые арабы, неплохо было бы их поразить красотой и драгоценностями русских женщин. Вот мама и нацепила прабабушкины драгоценности. Сомневаюсь, чтобы она там сумела затмить всех других, но определенный успех у нее был. Домой она вернулась очень оживленной и веселой. Сказала, что у нее появились поклонники. А вот папа… Папа, напротив, был непривычно хмур и даже мрачен.

Шарик согласно гавкнул. Дурное настроение хозяина продержалось тогда целых три дня. На памяти пса такого еще не случалось. Да, видно, что и остальные члены его семьи тоже никогда раньше не видели своего главу таким неразговорчивым и страдающим.

– Я даже подумала, что мама там на банкете позволила себе кое-что лишнее с тем своим поклонником, но она торжественно поклялась мне, что ничего такого между ними не было. Просто они разговаривали, пока отец беседовал с другими архитекторами, инженерами и строителями, которые были задействованы в их проекте.

Шарик широко зевнул. Он не понимал, о чем можно разговаривать с чужими. Разве они знают твои проблемы? И разве можно им сказать, как ты любишь сахарную косточку? Пожалуй, они начнут смеяться. А то еще, чего доброго, захотят отнять у тебя эту кость. Нет, с чужими надо быть приветливым, но держаться настороже. Это Шарик за свою короткую жизнь уяснил для себя твердо.